В правительственный совет в конце прошлой недели был с соблюдением всех формальностей привнесен проект закона, предполагающий перемещение Центральному Банку России полномочий Федеральной службы по экономическим рынкам. Следовательно, прошла вариация, предлагавшаяся Министерством финансов: Федеральная Служба по Финансам Российской Федерации как индивидуальная организация расточится, а Центральный банк возьмет на себя регламентирование, контроль и выслеживание в области экономических рынков.
Вопрос формирования в России данного мегастабилизатора дискутировался на протяжении некоторого периода времени. Обсуждения в руководстве и аппарате президента на данную тему то притихали, то воссоздавались с новой мощью. В конце2012 года (декабрь) аппарат правления РФ все-таки принял решение о соединении ФСФР в Центральный банк. На протяжении ближайших двух лет в Российской Федерации обязан будет появиться единственный экономический стабилизатор на основе Центрального Банка. Данный процесс завершит промежуток раздельного контролирования разнообразных секторов экономического рынка в государстве.
Буквально несколько месяцев назад само обстоятельство внедрения законодательного акта о мегастабилизаторе в Госдуму стал бы информационной адской машиной — в новейшей истории Российской Федерации еще не было настолько масштабной реорганизации контроля за экономической системой. Контролирование за финансовыми средствами и экономическими игроками — самая значимая функция любой системы. А для такой погрязшей по уши в коммерции системы, как российская, он величественный вдвойне. Вместе с тем в данный момент это явление пройдет практически незаметным.
Что поменялось? Буквальном смысле две вещи: разрешились разборки около назначения нового руководителя Центрального банка и загрохотал кипрский кризис.
Мощность любого департамента по неписаным положениям жизни российское чиновничество определяется не столько его компетенциями, сколько собственным устройством веса управляющего. Стань руководителем Центрального Банка Алексей Кудрин или хотя бы Сергей Глазьев, роль данного департамента, да еще и с новыми компетенциями, фактически была бы если не главной в производстве экономической деятельности государства, то довольно примечательной. В обстоятельстве с Кудриным — потому, что это один из незначительных бюрократов, которого чистосердечно оценивают как профессионала и к которому принимает во внимание сам глава государства. В обстоятельстве с Глазьевым мгновенно бы образовался фундамент для биржевых игор касающихся возврата России к некоторым специфическим характерным чертам советской экономической деятельности. Потому что его назначение было бы принято как политические полномочия на смену направления. Назначение Эльвиры Набиуллиной разрушило бы данную интрижку: у руководителя департамента с суперкомпетенциями нет никакого значительного веса, достоинств и одаренности. А спокойные технократы российской экономической деятельностью не управляют.
Кипрский кризис продемонстрировал, насколько хрупкая, порожденная воображением, хрустальна экономическая мощность России, которой наше руководство привыкло гордиться практически публично, эпизодически критикуя сослуживцев из Европейского союза за трудности в задолженности то в Испании, то в Греции, то в Италии. Все наиболее крупные российские кредитные организации с позиции их политических обязанностей по отношению ко всему давно затянуты на Кремль, а не совершенно на ЦБ. Поэтому инспекционный орган не имеет возможности защитить их от субсидирования любых, даже самых проблематичных с предоставления коммерческой прибыли и прозрачности программ, если на то будет императорский ордер.
А собственно говоря, разумеется, это весомая информация к соображению: маленькая островная страна оказывает наиболее мощное воздействие на настроения вкладчиков в Россию и ситуацию на российских экономических рынках, чем наше кредитно-денежное руководство. Какое количество раз нам бы ни сообщали, что непрерывное убывание имущества из России — это естественно и к тому же прекрасно, желание российской коммерции не иметь дел с государственной юрисдикцией довольно наглядно.
